Любовь – окаянная штука,
Меня разрывает на части.
Тону в её пламенной страсти,
И сердце бунтует от стука.
Я таю, как свечка без воли,
А страсти кипят, обжигают,
И в пламени адском сгорает
Любовь, горько плача от боли…
Любовь – окаянная штука,
Меня разрывает на части.
Тону в её пламенной страсти,
И сердце бунтует от стука.
Я таю, как свечка без воли,
А страсти кипят, обжигают,
И в пламени адском сгорает
Любовь, горько плача от боли…
Жизнь бежит, считая годы вёснами,
Боль и счастье, отмеряя поровну.
Дети выросли и стали взрослыми,
Упорхнули из гнезда на сторону.
Старый пожелтевший снимок в рамочке,
Где глаза в глаза, как синь студёная.
Юноша в очках и в шляпке дамочка –
Юные, счастливые, влюблённые!
Их судьба, как книга интересная,
Читана от корочки до корочки.
Птица-жизнь – кудесница известная,
Выставила им по две пятёрочки.
В волосы лебяжий пух насыпала,
Лица их морщинками завесила.
Знать, нелёгкая им доля выпала,
Но глаза смеются также весело.
В парке старом на скамейке брошенной.
Под холодным чистым небом с просинью
Двое вспоминают своё прошлое,
Наполняя души счастьем осени.
В жизни нашей всё очень не просто.
Надо мной, словно меч роковой:
С медициной с рожденья и дО ста,
Жизнь связала, как нитку с иглой.
Муж, два сына, отец и родные
В бренный мир безвозвратно ушли.
По несчастью, врачи «дорогие»,
Им дорогу найти помогли.
Как хотелось бы всех поимённо,
Общим списком прилюдно назвать
И сказать Гиппократу: «Измена!
Как позволил ты клятву предать?
Как пустил в медицину бездушных,
Меркантильных, «безруких» врачей,
Что калечат невинные души,
Взрослых в жертву неся и детей?
Где же, Господи, та справедливость,
Что за грех небеса воздают?
Нет людей, их звезда закатилась,
А убийцы-врачи всё живут».
Сколько женского у женщин:
Кротость, ласка, томный взгляд?
Им Богами был завещан
Клад пороков и наград.
Сколько радости и счастья,
Сколько слёз у них в душе,
Боли, скорби и ненастья,
Сколько смеха в багаже?
Сердце женское рыдает
И пленительно поёт.
В дни обиды – угасает,
В дни веселья вновь живёт.
Лестью, хитростью, надеждой
И коварством, и игрой,
Обаянием безбрежным
Чуть грешит оно, порой.
Иногда даёт слабинку:
От любви горит огнём,
Тает, как на солнце льдинка,
Забывая обо всём.
На добро и зло не делит,
Пыл и страсть хранит в душе.
Сердце женщины так верит:
С милым рай и в шалаше!